Детки в клетке

Приговор будущему

СВЯЗАННЫХ гибкими наручниками в живую цепь парней вывели из клетки. Ребята улыбались, стараясь держаться достойно, хотя было видно, что улыбаются они через силу. И то сказать — приговор был слишком страшен.

Тринадцать, девять, девять и семь лет получили четверо молодых жителей Санкт-Петербурга, обвиняемых в убийстве африканского студента, совершённом два года назад. Тогда суд присяжных признал их абсолютно невиновными. Да и сейчас, летом 2007-го, их адвокат зло и прямо сказал журналистам: «Мы считаем, что они невиновны!»

19 июня 2007 года парни получили свой «срок» от новой коллегии присяжных. Тридцать восемь лет на четверых за убийство, которого они не совершали. Подчёркиваю: они его не совершали; тут я не веду даже речи об оправданности или неоправданности их действий, как говорилось о Кондопоге, Харагуне или Ставрополье. Просто: не совершали. Давая интервью, «голубой мундир», не скрывая самодовольства, заявил в камеру, что «ничего не изменилось в предоставленных суду материалах», просто они «усилили работу с присяжными» и «изменили подачу доказательств». 

Но если «ничего не изменилось» — то, с точки зрения логики, как может быть другим приговор?!

А это уж как «усилить работу». Кстати, как правило, такая работа представляет собой тихушный подкуп или скользкие, но достаточно чёткие намёки, «как надо голосовать». Власти спохватились и, кажется, решили: не фиг рожу баловать. А то так всех пооправдывают, как тогда рейтинг поднимать и ВВП растить?! И эти опасения власти имеют под собой основу: суды присяжных в нашей стране оставались последней надеждой десятков молодых людей, обвиняемых в «экстремизме» и «фашизме», — и надеждой, надо сказать, реальной! Так, за последние 5 лет присяжные развалили в судах 80% дел по «русскому фашизму», сохранив свободу десяткам русских парней и ясно показав отношение народа к бредням швыдких.

Ирина Громова, мать обвиняемого Юрия Громова, сказала: «Убийца до сих пор бродит на свободе… Мы заявляли сто раз. Мальчишкам закрывают рот, когда они пытались это сказать».

----------------------

Уже когда был написан этот эпизод, я разговорился с одним знакомым. Очевидно, я его «достал», потому что он сердито сказал: «У тебя получается, что вообще все не виноваты! А если они правда убили?!»

И я задумался. 

Ну, а если правда? А что — не могли убить? Могли. И могли убить просто так или спьяну… Я не настолько хорошего мнения о своём народе, чтобы (как это делают в отношении «своих» представители многих других народов, кстати) заведомо считать любого русского «белым и пушистым». Так почему же в самом деле любые действия властей в отношении русской молодёжи вызывают у меня такое неприятие?!

А потом я понял.

Дело в том, что я не верю власти.

Не верю не в частностях, а вообще. Именно в любых её действиях. Не верю, что она может сделать хоть что-то хорошее моему народу. И подсознательно считаю невиновным практически любого, осуждённого ею (за исключением совершенно явных категорий преступников, которые есть при любых властях). 

Непонятно? А я объясню. Именно с этого объяснения и начну свою статью — по-настоящему.

Нынешняя власть всеми силами старается откреститься от «проклятого режима Ельцина» — уж больно мерзкие чувства вызывает он у большинства и русских, и россиян. 

Но это напоминает попытку отказаться от своих родителей: как ни крути, а достаточно посмотреть на внешность; в особо сложных случаях — провести генетическую экспертизу. А эта экспертиза показывает: современная власть — если не родной сын, то полный клон ельцинского режима. Или даже его гиперразвитие. А тот режим вырос на крови и костях миллионов русских людей. Мужчин. Женщин. Стариков. Детей. Убитых. Отравленных. Покончивших с собой. Нерождённых. Это моё твёрдое убеждение.

Мог ли Тиль Уленшпигель простить испанцев? И пусть отца его сожгли на костре не сами испанцы, а предатели голландского народа, верные холуи испанского короля, — Тиль знал истинных виновников. И пепел Клааса стучал в его сердце.

Тот, кто узнал хоть часть правды об осени 1993 года — уже не простит режим никогда. На московсих улицах чудится пепел сожжённых русских парней и девчонок. Его закатали асфальтом, его застроили маркетами, по нему несутся иностранные автомобили. Но Москва сера от этого пепла. От него не отмыться убийцам.

Послушайте голоса тех, кто ушёл тогда, оставив нам дело, за которое сражался!

--------------------

Глубокоуважаемый Олег Николаевич!

В соответствии с Вашим обращением, опубликованным в «Советской России» 14 июня 2007 года, направляю Вам материал о последнем пионере-герое СССР Константине Калинине, погибшем 4 октября 1993 года при защите Белого дома.

С уважением — С.В. Багоцкий, член Координационного Совета движения «В защиту детства»

ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ КОСТИ КАЛИНИНА.

(Б.М. Гунько. «Трудовая Россия», 1994. № 6.

С сокращениями О.Н.Верещагина.)

Второго апреля, в полугодие после страшного октябрьского расстрела у стены стадиона «Красная Пресня», проходила грандиозная панихида. На стене было закреплено около сотни портретов. К ним подходили люди, пристально вглядывались в лица мучеников и, шепча их имена, клали цветы. Один из портретов привлёк наибольшее внимание. Он весь утопал в цветах и некуда было пристроить новую свечку. Это был портрет-фотография мальчика, от лица которого трудно было оторвать взгляд.

Он смотрел на меня спокойно и с каким-то вызовом, словно приглашая к молчаливому разговору. «Калинин Константин Владимирович», — прочитал я, и далее, ниже, то самое главное, что поразило всех... 14 лет. Меня поразили его глаза — волевые и немного грустные, в них прямо светилось то, что всегда отмечает натуры героические, — чистая совесть и готовность к подвигу. Та самая пассионарность, о которой писал Гумилёв и от трагического недостатка которой гибнет сегодня наша Родина.

Пассионарность в 14-летнем мальчишке! 

И вот подхожу я к дому, где жил Костя Калинин. Вышло так, что его мама — Маргарита Геннадиевна — несколько задержалась и сначала во дворе дома мне довелось познакомиться с его 10-летним братом Петей. Сразу стало как-то легче на душе, когда узнал, что, слава Богу! — Костя был не единственным ребёнком в семье и, кроме старшего теперь Пети, есть ещё и младший — пятилетний Женя.

Когда там началась стрельба, Косте стали говорить, что убьют и надо домой бежать. А Костя, вы подумайте только, что ответил! ЕСЛИ, говорит, НАС ЗДЕСЬ УБЬЮТ, ТО МЫ ЕЩЁ РАЗ РОДИМСЯ! 

Но что же с ним там произошло? Вот что рассказала мама Кости…

«Морги все обзвонили. В Склифосовском сказали, что такого мальчика нет. Но тринадцатого, на девятый день, сами позвонили... Что с ним было — ничего не сказали. Сказали только, что на грузовике от Белого дома привезли. Примерно через месяц прокуратура нами заинтересовалась. Чего они хотели, я так и не поняла. Представляете, спрашивают: «Состоял ли он в какой партии?!» В школу к учительнице ходили. Даже характеристику на него заставили написать! Петю — девятилетнего! — допрашивали. Ну зачем все это! Говорили, что будет возмещение ущерба... за одежду. Вы можете это понять?! Ну, а когда я их спрашивала — как же всё это было, то мне вообще ничего не отвечали, только от меня ответов требовали...

В свидетельстве о смерти говорится: «Огнестрельные пулевые проникающие ранения грудной клетки и живота с повреждением левого легкого, сердца, кишечника». Много ранений было!

Вещи никак не хотели отдавать! Но я настояла. И когда получила... там столько следов от пуль было! В свидетельстве не всё сказано. Например, руки у него были совсем чёрные. Видно, топтали его... (Это признак того, что из рук что-то старались вырвать, а парень не отдавал.) А горло перевязано. Почему? Видно, следы какие-то скрыть хотели. Нос был перебит. А глаза... Впечатление такое, что глаз... вообще нет, а просто прикрыты веками. (Помните, как в фильме — кажется, «Тени исчезают в полдень» — отец-предатель в ужасе кричал на сына перед тем, как застрелить его: «Не смотри! Не смотри!») Они, веки-то, как-то совсем внутрь провалились...»

Разглядываем фотографии. Костя везде разный и в одном одинаковый. Взгляд! Смотрит в упор, словно очень хочет тебя понять.

...Знаете, не могу я все-таки понять, как же у них рука могла подняться на мальчика! Ведь видели же, что это ребенок. Как же можно ребенка убить? Ни за что! Да ещё так изрешетить... Это же умышленное убийство невинных людей. Убийство детей! Этому не может быть прощения. И народ этого не простит никогда.

Конечно, проще всего допустить, что Костя, как и другие ребята, пришёл в Останкино из любопытства. Но дальше-то. Его после начала стрельбы останавливали взрослые, но он считал, что ЕСЛИ ЗДЕСЬ УБЬЮТ, ТО ОНИ ВНОВЬ РОДЯТСЯ! Это же и есть выражение той силы, которая ведёт человека на подвиг и ставит его выше страха смерти. Смерть каждого настигает, но смерть в подвиге — единственная возможность человеческого бессмертия. Понимал Костя Калинин, что смерть ему грозит. А если так, то какое уж тут любопытство!

Да, никто не сказал нам пока, как принял он свою мученическую смерть. Хотя вся эта бесподобная стойкость 14-летнего мальчугана в столь страшных обстоятельствах уже есть поступок, который по справедливости должен быть назван подвигом.

Зададимся ещё раз вопросом — почему убили его так зверски? Проще всего, конечно, сказать, что звери — они и есть звери. Но почему именно на Костю с таким остервенением вылилась их злоба? Ведь мало того, что весь он был изрешечён пулями. Судя по перебитому носу, повязке на горле, черным рукам, его избивали. Не значит ли это, что чем-то особенным насолил он карателям? Может быть, именно тем своим атакующим подвигом, о котором мы до сих пор ничего не знаем? 

Настораживают и многие действия государственных органов, например в лице работников морга и прокуратуры. Почему так долго (9 дней) «не могли найти Костю»? Может быть, вообще хотели вопрос «замять для ясности»? Почему? Не щадя ни мать, ни девятилетнего Петю, так выведывали — с кем дружил Костя и даже... не состоял ли в какой партии? Зачем потребовали официальную характеристику на убитого 14-летнего мальчика? Не означает ли это, что был Костя отмечен чем-то особенным? 

Ему было 14 лет, но выглядел он старше. Рост примерно 

167 см. Одет был в синие спортивные брюки, синий свитер, куртку цвета хаки, пышная шевелюра пепельных волос, глаза — голубые.

Я верю, что вместе мы восстановим истину. Так же, как восстановим наш великий Союз Советских Социалистических Республик. И тогда, может быть, при входе в тот подъезд, куда столько раз с ватагой сверстников влетал Костя, будет установлена мемориальная доска с надписью:

ШКОЛА № 294

имени Героя Советского Союза

КОСТИ КАЛИНИНА.

Я тоже надеюсь на это.

--------------------

Свидетельствует учительница, мать расстрелянного 18-летнего юноши Наталья Павловна Пескова: «Наших детей убивали зверски. Марину Курышеву застрелили на 7-м этаже, стреляя в окно квартиры. Студентка первого курса юридического факультета, красавица, обаятельная девушка. Матюхина Кирилла расстреляли в упор пять омоновцев с чулками на глазах. Ребята — студенты Электромеханического института — пришли на крышу посмотреть, что же происходит. Но эти звери даже не выслушали их. Ребята кричали: «Мы студенты, безоружные, мы просто пришли посмотреть, что происходит». Эти звери делали свое дело. Обуха Диму, студента архитектурного института, убили в затылок, Женю Виноградова изрешетили пулями, пять пуль в спину, две из них со смещённым центром. Рома Денисов — в школе его называли ходячей энциклопедией — отличник, пятнадцати лет. Его убили в спину. Мой сын Юра получил четыре ранения: два в ногу, одна пуля со смещённым центром в живот и одна в спину. Наших детей расстреляли, причем зверски, посреди белого дня, в любимом городе, по указу президента...»

Что я должен думать о нынешней власти, гарантировавшей неприкосновенность, пенсии и дачи, место в эфире и на трибунах — тогдашним убийцам?! И что изменилось?! Разве что методы убийства стали подлее и совершенней. И я должен поверить в её заботу о нас? Обо мне? О людях?     

Никогда.

Сергей Великосельский из Кемеровской области погиб от пули в сердце.

Жуткая история произошла ночью. Четверо местных пацанов неслись на мотоцикле «ИЖ-Планета». Конечно, без номеров, что в деревне явление обычное. И вдруг — милицейский «уазик»! 

«Остановитесь!» — просигналили служивые. Но Женя Якимов, управлявший «ИЖем», попытался оторваться — у него не было документов на мотоцикл. Милиционеры тоже газанули. А потом случилось непонятное и жуткое. Старший группы — опер уголовного розыска Максим Ядыкин — вдруг решил пальнуть из автомата. И выстрелил дважды. Вроде как для предупреждения. Но то ли «УАЗик» трясло, то ли рука у опера дрогнула… Одна из пуль угодила в девятиклассника Сергея Великосельского — он сидел в люльке мотоцикла. Пуля пробила сердце, и мальчишка тут же умер. «Скорая» выехала уже к мёртвому подростку… «Я просто в шоке! Сергей хорошим парнем был, спортом занимался, в учёбе успевал, — рассказал директор школы №36 Евгений Марченко. — Он у нас общественником считался. Приходит и спрашивает: «Чем я могу школе помочь?» Уже и два экзамена выпускных сдал, хотел поступить в железнодорожный техникум. Осталось ещё два экзамена. И вдруг — весь этот ужас. В ту роковую ночь, как выяснилось, Сергей с приятелями ехал в село Кайла, к подружкам. Кто мог подумать, что невинное развлечение так закончится?» Смерть этого мальчика — трагическая, но всё-таки случайность. У нашего сотрудника, конечно, не было умысла стрелять в ребенка, а тем более убить его. Разумеется, оперативник не знал, кто скрывается на мотоцикле: обычные подростки или преступники. Ребятам в любом случае надо было остановиться, как должны делать законопослушные граждане (что случается, когда ведёшь себя, как законопослушный гражданин и останавливаешься — мы увидим ниже, в других случаях). И трагедии бы не случилось. Милиция, кстати, взяла на себя расходы по погребению мальчика (непередаваемое благородство!!!) . 

Это не первый случай. Собственно, и не десятый. Вообще наша милиция отличается редкостным умением стрелять не в тех, в кого нужно, не тогда, когда нужно, и не думая вообще никогда. И кстати. Если бы убитый был не русский, вой и визг стояли бы на всю страну и на весь мир. А так — спустят дело на тормозах, и всё. Подумаешь, какой-то Серёжка с дурацкой фамилией Великосельский. Ну и что? Вот если бы Аслан-Кугуш Кирдибаев-заде или Ли-Вянь-хун... А ведь это нужно ещё додуматься — палить из автомата в селе по неизвестному мотоциклу! Ну конечно, террористы удирают, кто же ещё... Вот хоть убейте, а не вызывают у меня «менты» как класс симпатии ни в кино, ни в жизни. И это при том, что многих «в отдельности» возьмёшь — нормальные люди... Организация на них влияет, что ли?.. 

Жаль мальчишку. Да всех наших мальчишек и девчонок жаль — повезло им с властью, что сказать... 

----------------

В Ульяновске судят милиционера, проводившего «зачистку» среди подростков: десятки детей и подростков в возрасте от 12 до 20 лет были арестованы. Сам 22-летний старший лейтенант милиции Александр Кузнецов утверждает, что всего лишь руководил операцией «Квадрат», которая проводилась с целью профилактики уличных преступлений. На деле же «профилактика» превратилась в массовое избиение подростков

Инцидент произошёл вечером 23 декабря во дворе городской школы №70. Сотрудники милиции задержали больше двух десятков подростков. Как рассказывают потерпевшие, милиционеры подъехали на нескольких автомобилях в полной амуниции и при оружии. Ни слова не говоря, подростков повалили лицом в грязь, а затем избили и незаконно увезли на допросы.

На вопрос одного из задержанных «По какому праву?» милиционер наставил пистолет ему в глаз и ответил: «Вот мое право» (наверное, обожает боевики смотреть…). 

18-летний Олег Чижаковский с неохотой вспоминает тот злополучный день. Вечером вместе с друзьями он стоял во дворе школы, что на проспекте Хо Ши Мина в Ульяновске. Неожиданно за своей спиной он услышал крик «Всем лежать!», после чего почувствовал сразу несколько ударов по спине и по голове. Олега повалили лицом в снег. Рядом с ним повалили и его приятелей — Дениса Максимова и Вячеслава Гусева. «При любой попытке поднять голову мужчина в коричневой дубленке бил ногами по различным частям тела», — говорит Олег.

Вячеславу Гусеву повезло ещё меньше. Очевидцы происходящего утверждают, что борец с уличной преступностью старший лейтенант Александр Кузнецов несколько раз прыгнул на голову лежащего на снегу парня, в результате чего тот получил серьёзную травму.

Пятнадцатилетний Артем Сабитов, который также имел несчастье оказаться в тот вечер на школьном дворе, рассказал, как свирепствовал милиционер. «Стоило мне приподнять голову, как он сразу же ударил мне ногой в правый глаз. После этого закружилась голова, — говорит Артем. — Когда приказали встать, увидел рядом парня, у него всё лицо было в крови». «Таким жутким образом сотрудники милиции проводили операцию «Квадрат», — пояснил старший помощник прокурора Ульяновской области Василий Зима. — Милиционеры утверждали, что решили проверить собравшихся на школьном дворе подростков на причастность к молодежным группировкам». (Заставь дурака Богу молиться…)

Как сообщили в прокуратуре, после «зачистки» во дворе школы десятерых подростков увезли в отдел по делам несовершеннолетних, где стали расспрашивать, не знают ли они кого-либо из своей среды, кто занимается уличными грабежами и разбоями. Ближе к ночи подростков отпустили по домам. Никаких обвинений им предъявлено не было. Однако родители пострадавших утверждают, что всё было ещё страшней, чем говорят официальные лица. Сами они до сих пор находятся в шоке от происшедшего. В общении с прессой родственники боятся называть свои фамилии, тем более что одной из матерей по телефону уже угрожали, требуя забрать заявление из прокуратуры. «Мой сын, — рассказывает одна из матерей школьников, — гулял с другом. Там двор проходной, все ходят через этот школьный двор. Вокруг мальчишки по 10—12 лет играли в хоккей. Вдруг он видит — кто-то бежит и размахивает чем-то похожим на пистолет. Ещё показалось, что очень пьяный. Сын отвернулся и тут почувствовал сильный удар в спину, потом — пинок сбоку в живот и крик: «Лежать, пристрелю!» Уложил его на землю и стал бить этим пистолетом. Проходящего мимо молодого человека тоже зацепили, схватили. Детей с площадки стали пинками заталкивать в машину. Они и рта открыть не успели — напугались этого пистолета (а надо было сопротивляться, скопом завалить козла, отобрать пистолет и пристрелить — я не шучу!). Потом подбежал второй милиционер — уже в форме, стал помогать первому, вынимать из карманов вещи, документы. Этот человек — в дублёнке с пистолетом, который потом представился старшим лейтенантом К., бил сильнее всех. Сын пытался спросить, в чём дело, но тот в ответ стукнул ногой по лицу, сломал ему нос, а потом подпрыгнул и ногами — прямо на голову…» 

По словам очевидцев, среди пострадавших, в частности, оказалась 13-летняя девочка. «Очень сильно побили одну девочку, лет тринадцати, у неё на лице теперь шрамы, вся в синяках, а родители боятся куда-нибудь обращаться», — рассказывают потерпевшие. По последним данным, в больницах находятся трое избитых подростков.

У 20-летнего Олега Максимова зафиксировано сотрясение мозга, ушибы тканей головы и гематомы. Ещё один пострадавший, 21-летний Вячеслав Гусев, получил сотрясение мозга и перелом носа. У 

18-летнего Олега Тихонова сотрясение мозга, кровоподтеки. «Сильней всех пострадал 18-летний Тихонов, ему так разбили лицо, что он был весь в крови. Он уже самостоятельно двигаться не мог. Мы даже машину пока не отмываем от этой крови, пока идут следственные действия. Он сейчас в больнице — врачи беспокоятся, что глаз не удастся спасти», — рассказывают пострадавшие.

По словам родственников, трое молодых людей, попавших в больницы, вообще не имели отношения к группе подростков, которую приехали забирать милиционеры. «Этот старший лейтенант избитого Олега тащил в РУВД за шнурок от сотового телефона — как на удавке. У парня до сих пор следы на шее от этого шнурка», — говорят родственники.

В обвинительном заключении зафиксированы показания всех потерпевших и самого обвиняемого Кузнецова. Жертвы милиционера утверждают, что после экзекуций на школьном дворе их доставили в РУВД Засвияжского района Ульяновска. Но и в РУВД пытки не закончились. Вот лишь одна цитата из показаний Артёма Сабитова: «…Мужчина в дублёнке привёл в коридор парня (Олега Чижаковского). Мужчина с размаху ударил Чижаковского головой о стену, после чего ударил его раза три правым коленом по спине. После чего мужчина нанёс каждому из парней, кому было больше 18 лет, по одному удару правой ногой в спину».

Больше всех пострадал Денис Тиханович, получивший закрытую черепно-мозговую травму, сотрясение головного мозга, закрытый перелом костей носа.

Поразительно, что после этого у властей язык поворачивается говорить о «неправильном поведении эстонской полиции» в начале мая 2007 года. Эстонские фашисты били русских ребят, как врагов. Их можно понять (не простить и не перестать ненавидеть!) Но наши-то с кем так лихо воюют?!

---------------

Следующий случай дик до такой степени, что я специально уточнял: правда ли?! Ведь не секрет, что в некоторых криминальных изданиях журналисты выдумывают до 70% «происшествий», особенно тех, что пострашнее — мещане любят смаковать «ужастики». Оказалось — правда!!! 

Вечером 7 января семнадцатилетний Евгений Билан вместе со своими друзьями возвращался домой из кафе. Будучи уже недалеко от дома, друзья заметили возле подъезда дома на улице Геологов знакомых ребят, остановились поболтать. Потом молодёжь зашла в подъезд. 

— Мы стояли на лестничной площадке между вторым и третьим этажами. Я бы не сказал, что мы разговаривали громко, да и час был не поздний, — вспоминает Женя, — никто из жильцов дома не был в претензии. Но вдруг на лестничной площадке появилась женщина и стала истерично кричать, а потом обзывать нас матерными словами. 

— Какое вы имеете право нас оскорблять? — не выдержал Женя. Женщина сорвалась на крик. 

— Идите-ка вы лучше домой, — сказал подросток, взял женщину за локти и развернул в сторону квартиры. Тогда Женя даже не мог подумать, что этим поступком обрёк себя на долгие истязания. 

— Вы еще узнаете, твари, кто я такая. Вы у меня все в СИЗО сядете, — прошипела напоследок обиженная и скрылась в квартире. 

Как-то вечером Маргарита, мама Жени Билана, вышла на улицу погулять с собакой. Через 20 минут она вернулась домой. Вставила ключ в замочную скважину, но повернуть его не смогла — дверь была не заперта. Вторая дверь в квартиру была распахнута настежь. От страшного предчувствия у Маргариты подкосились ноги. Жени в квартире не было. На вешалке отсутствовала его дубленка, но зимние ботинки стояли на месте. Это ещё больше встревожило Маргариту. Куда мог уйти Женя зимой в тапочках, не закрыв дверь? Перепуганная мать обзвонила всех друзей своего сына, но они ничего не знали. Несколько страшных часов провела Маргарита в ожидании сына. Наконец, около полуночи в дверь постучали. 

— Женя зашёл с надетым на голову капюшоном, но когда он его снял, я отпрянула в ужасе: вместо лица у него была одна большая красно-синяя опухоль, — вспоминает Маргарита, — на плече и на голове большие волдыри от ожога. В руках Женя держал пропитанную насквозь кровью футболку. На моём сыне было совершенно мокрое трико и домашние тапочки. В них он шёл домой по морозу. 

Женя рассказал матери, что пока она гуляла с собакой, в их квартиру ворвались милиционеры, среди них была та самая женщина, которую Женя тогда обидел в подъезде. Женщина оказалась следователем из ОМ-1 Свердловского РУВД. Её коллеги вычислили, где живёт подросток, и приехали мстить. По словам подростка, избивать его начали уже дома. Затем за спиной стянули руки ремнём, вывели из квартиры, даже не дав закрыть дверь, и посадили в «уазик». Когда парня привезли в отделение, его начали избивать в комнате для допросов. В это время туда заглянул дежурный, поморщился: «Отведите его лучше в тир, кровью же здесь все заляпаете». Женю отвели в подвал, который, судя по всему, служит в отделении не только тиром, но и комнатой пыток. Подросток вспоминает, что избивали его сразу двое, на их смену приходили другие сотрудники. Отрабатывали на нём приемы карате. Один из милиционеров разбегался и ногой ударял парня в грудь. Били по лицу и голове. Поставив к стенке, Евгения использовали как живую мишень, стреляли в него из револьвера. Женщина, посчитавшая себя обиженной в том нелепом инциденте в подъезде, тоже участвовала в бойне. В то время как её коллега придавил Женю к полу, она пинала подростка ногами. 

— Пол в тире был залит моей кровью, да и сам я был весь окровавленный, — говорит Женя, — они отвели меня в ванну. В ванной комнате мне стало плохо, и чтобы удержать равновесие, я вцепился руками за край ванны. На белом фоне остались кровавые следы. И тогда меня кто-то пнул. Я упал в ванну. Один из милиционеров включил воду. Это был кипяток. Он ошпарил мне спину и голову. Тогда я выскочил из ванны так быстро, что, наверное, никто бы не смог меня удержать. Потом меня опять били. После этого отдали дубленку и отпустили домой. 

Женщина-следователь на прощани

е ехидно спросила: «Ну как? Ты все понял?», потом пригрозила: «Передай своим друзьям, что с ними будет то же самое». Еще Евгению сказали, что за оскорбление представителя милиции он должен им 30 тысяч рублей (это что, официальная такса?), но так и быть, его прощают. 

На следующее утро мать уговорила Женю пойти в травмпункт. Там его тут же направили в Кировскую больницу номер №3, где госпитализировали с диагнозом «черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга и ожог 1—2-й степени». Через два дня у Евгения были сняты побои в судебно-медицинской экспертизе. Маргарита написала заявление в прокуратуру. 

— У нас была очная ставка, — рассказывает Маргарита, — на которой Женя опознал своих мучителей. Помню, как один из них цинично ухмылялся: «Да врёт он все, я мастер спорта по боксу, если бы я участвовал, я б этого пацана вообще убил». (Надо было учесть и проверить — помогает ли бокс от ломика по башке вечером в подъезде…)

Решительная женщина не ограничилась подачей заявления в прокуратуру, а решила провести собственное расследование. Оказывается, целых две недели милиционеры искали именно её сына. Вызвали в отделение девушку, к которой в тот вечер приходили мальчишки, угрожали ей: «Не скажешь имена — мы тебя через строй пропустим». Видимо, испугавшись, девушка назвала кого-то, потому что вызывали и других ребят. Но жестоко отомстить милиционеры решили именно Жене. Когда дело было уже заведено, Женю Билана подкараулила на улице иномарка. В её водителе мальчик узнал одного из своих истязателей. Водитель сказал Жене: «Передай матери: пойдет еще жаловаться — мы тебя в СИЗО закроем». Однако Маргариту было не так-то просто испугать. Она наняла адвоката, ежедневно звонила в прокуратуру и узнавала о ходе дела, обратилась в ФСБ и даже пыталась попасть на прием к начальнику ГУВД области, генералу Алексею Антонову. Тогда сотрудники отделения придумали способ, как остановить отважную женщину. В начале апреля из Свердловского ОМ-1 поступил звонок. Маргарите и ее сыну предлагали прийти в отделение — на подростка было заведено уголовное дело. Маргарита вызвала адвоката и только тогда решилась вместе с сыном ехать в это страшное место. В отделении ей рассказали, что 1 апреля Женя участвовал в разбойном грабеже на остановке «Помяловского». Но у мальчика оказалось железное алиби — в тот день он сдавал государственные экзамены в лицее и пробыл там до вечера. Сфабриковать липовое обвинение не удалось (видно птицу по полёту — а добра молодца по соплям; излюбленный приём!). Сейчас следователь, занимающийся делом Билана, ушёл в отпуск. Заместитель прокурора Свердловского района пообещал Маргарите, что назначит нового следователя и в скором времени материалы дела будут переданы в суд. Тем временем Женя Билан, которому только-только исполнилось восемнадцать, собирается идти в армию. Несмотря ни на что, он продолжает оставаться настоящим патриотом.

Тут надо поправить автора исходного материала. Несмотря на что — «ни на что»? И почему он должен был перестать быть патриотом? Он пострадал от наёмников, которые вели себя, как обычные полицаи времен 41-44-го годов. Абсолютно под копирку. Таким патриот может и гордиться… 

----------------

Следующий случай запоминается тем, что в принципе надо было поднять крик: «Мент-кавказец пытал русского подростка!!! Россия под прицелом кавказского фашизма!!!» Но это оставим для идиотов. Тут не в национальности дело, а в том, что «герой» этого сюжета — сволочь. А вот сволочи (в отличие от террористов) национальности действительно не имеют.

...Октябрьский вечер Антон коротал с приятелями. Их собралось человек шесть — мальчишки болтали о том о сем, стоя на самом оживлённом месте окраинного жилмассива: возле продуктового магазина, окружённого торговыми палатками. И в этот момент мимо стайки пацанов проходила «строгая и суровая власть» — в лице 23-летнего Рустама Абдульменова, уже пару месяцев носившего погоны младшего лейтенанта милиции и бдительно следившего за соблюдением прав несовершеннолетних во 2-м отделе РУВД Ленинского района Новосибирска. «Власть» шла не вполне ровной походкой — инспектор по делам несовершеннолетних к восьми вечера уже успел «расслабиться» после трудного дня. Однако при виде мальчишек в душе младшего лейтенанта взыграл трудовой энтузиазм. Выхватив из группы подростков Антона — самого маленького из всех, инспектор потащил ребенка в отдел. Благо, возвращаться было недалеко — здание милиции буквально в двух шагах от гастронома. Мальчик не сопротивлялся — воспитанный в благополучной семье, он не привык опасаться людей в погонах (большая ошибка — как говорят герои американских фильмов…). Тем более что и вины никакой за ним не было. Друзья Антона растерянно потянулись следом... Заведя мальчишку в служебный кабинет и заперев дверь, Абдульменов приступил к «следственным действиям». А именно — начал избивать жертву руками и ногами, требуя подписать признание. На беду Антона оказалось, что пару дней назад в соседней школе кто-то побил стекла, — разыскать хулиганов Рустаму не удалось, и ретивого милиционера это очень расстраивало. Поэтому он и бил ребенка, что называется, от души — в живот и по голове. Крики пацана неслись через открытое окно, их слышали приятели Антона, которые топтались на улице, не зная, как выручить товарища (да очень просто — забросать отделение оружием пролетариата). Неизвестно, сколько бы это продолжалось (в конце концов Антон Суринский скорее всего взял бы на себя вину во всех преступлениях, совершённых в районе) (кто бы сомневался; следователи гестапо сладострастно потирают в гробах костлявые руки), но ребенка спас счастливый случай. Мальчишки увидели на улице старшего брата Антона Илью — он возвращался с работы. «Там Антон! Его бьют!» — налетели на него ребята. Илья зашёл к дежурному, тот сбегал наверх, в кабинет Абдульменова, и посоветовал тому отпустить ребенка — мол, брат пришёл, как бы чего не вышло... В тот же вечер избитого мальчика, у которого началась рвота, на «скорой» отвезли в больницу с сотрясением мозга. Мать Антона Люся Суринская, проплакав всю ночь, наутро принесла в милицию заявление — в тот же самый райотдел. Начальство дало заявлению «законный» ход: поручило разобраться с материалом... самому Абдульменову. А как же иначе? Обидели ребенка — кто же его защитит, если не инспектор по делам несовершеннолетних? Забегая вперед, скажем, что никакой ответственности, даже административной, начальство Абдульменова за этот удивительный шаг не понесло. Рустам Абдульменов, дождавшись, когда Антон выпишется из больницы, навестил семью Суринских. 

— Первым делом он начал... жаловаться мне на свою жизнь! — рассказывает мама Антона. — Мол, я такой бедный-несчастный, только начал работать, а тут такое... Пожалейте меня, заберите заявление по-хорошему. Когда я отказалась, милиционер начал угрожать: у вас двое несовершеннолетних детей, мало ли что с ними может случиться! Вы за них не боитесь?! И тут я по-настоящему испугалась. В конце концов я и Антон подписали чистые листы протокола — как требовал Абдульменов... Затем младший лейтенант уничтожил изобличающее его заявление и заполнил чистые листы, подписанные пострадавшими, — теперь выходило, что Антона избили неизвестные. Которых, естественно, так и не нашли.

Чтобы избавиться от страха перед блюстителем закона, Люсе Суринской понадобился почти год. Но все это время женщину мучило желание наказать обидчика родного сына. «Я не могла смотреть в глаза моему мальчику, — после скажет она. — Всё время представляла, как его избивает этот изверг, от которого я не смогла его защитить...» Только в августе 2002 года Люся Суринская обратилась в районную прокуратуру. Началось следствие, и в результате Абдульменову, который давно уволился из органов, предъявили обвинение в злоупотреблении (за фальсификацию протоколов) и превышении должностных полномочий с применением насилия. «Мы с особым вниманием относимся к подобным делам, — говорит гособвинитель Елена Деркач (видно, нередко они бывают…). — Сотрудники милиции, допускающие в своей работе такой беспредел, не должны оставаться безнаказанными». На суде бывший инспектор свою вину так и не признал. Его адвокат, настаивая на оправдательном приговоре, все же предлагала матери Антона недурную денежную компенсацию. Но брать деньги за слёзы сына Люся Суринская категорически отказалась, попросив суд отправить Абдульменова за решетку: «Мне не нужны деньги, я хочу, чтобы этот человек сидел». На бывшего стража порядка надели наручники прямо в зале суда.   

Это хорошо. Это даже где-то хэппи-энд. Но сплошь и рядом наручники надевают на другие запястья — и потуже защёлкивают. Дело в том, что несформировавшаяся кисть подростка может выскользнуть из «браслета», оставив на нём часть кожи… По данным независимых экспертов, восемь из каждых десяти «отбывающих срок» подростков получили наказания, несоизмеримые с виной. А каждый пятый сидит за преступление, которого не совершал. Это вдвое больше, чем среди взрослых, — там сидит «за того парня» каждый десятый. И это объяснимо: мальчишку легче «поломать» болью или обманом.

«Мне показалось, что наш мир сошел с ума, — пишет один из немногих действительно болеющих душой за страну журналистов. — Борьба с преступностью понятна, но не детей же в тюрьмы сажать! Вспомнились нашумевшие дела — мальчик украл хомячка в магазине, ну захотелось ему такого беленького и пушистого — и получил два года тюрьмы. Так и хочется крикнуть — о чем вы думаете, граждане судьи? Сможете представить своего сына в карцере с мокрыми холодными стенами (а зимой, между прочим, стены в карцере покрываются ледяной коркой!) и крысами? А если ваш сын окажется слаб духом и его «опустят»? По тюремным понятиям, если человека «опустили», назад пути нет. Его место будет у параши, и его будут насиловать за пачку сигарет. Представили? …Но ведь есть и другой известный факт — побывавший в тюрьме перестаёт её бояться. Всего лишь за год подростки «вживаются» в тюремную жизнь, усваивают сложную тюремную культуру. В старые советские времена ответственность за угон машины, например,  наступала с 16 лет. Но сейчас идет война с преступностью. Разгоряченные этой войной взрослые принимают законы, по которым любой мальчишка может в любой момент оказаться за решёткой. По новому Уголовному кодексу ответственность за большинство преступлений наступает с 14 лет. В тюрьмы попадают за украденное пирожное, за игрушку! Когда ребенок что-нибудь отнимает у сверстника, это уже грабеж, ст. 161 УК, уже до 7 лет! …Психика ребенка, побывавшего в тюрьме, реабилитации не подлежит — из отсидевших «на малолетке» получаются самые жестокие и дерзкие преступники. Мне довелось говорить с такими, это люди со сломанной психикой и сломанной жизнью, не способные существовать вне криминального мира. Но они гордятся тем, что побывали в тюрьме. Когда они ненадолго возвращаются в школу, получив условный срок, они уже носители тюремной культуры. Они будет чувствовать себя настоящими мужчинами — еще бы, прошли через настоящую взрослую жизнь! Друзья в школе будут смотреть на них, открыв рот, девочки влюбляться, мальчишки-сверстники бояться и уважать. И скорее всего, не пройдет и года, как они снова окажутся за тюремными стенами, и сроки уже будут не условные и не маленькие.

------------------

Весной 2006 года в Марийской республике покончили с собой трое четырнадцатилетних мальчишек. Постоянно недоедавшие, из неблагополучных семей, они украли нескольких кроликов и съели их. Естественно, что милиция тут же «села на хвост» и, хотя уже сам хозяин кроликов решил забрать заявление, принялись интенсивно «разрабатывать тему», надеясь заодно закрыть ещё несколько дел о кражах, списав их на так удачно подвернувшихся пацанов.

Мальчики не выдержали ежедневных — в течение недели! — вызовов в милицию, сопровождавшихся побоями, издевательствами, угрозами, и понимая, что на них всё равно «повесят» все кражи в районе… сами повесились на заброшенной ферме.

Все трое висели на балке, взявшись за руки.

Чтобы не так страшно было уходить из страшного мира.

Ах, если бы я всё это выдумал…

Не выдумал я и вышедшей через два месяца телепрограммы, в которой молодой чиновник из прокуратуры, сделав честное и негодующее лицо, нагло врал в телекамеру, что мальчишки были пьяные в дым, когда вешались, что у них была плохая наследственность (кто-то уже когда-то кончал с собой из их родни), а в милиции их и пальцем не тронули, никто на них не кричал даже. Из чистой подлости трое негодяев после благопристойнейшего допроса насосались портвешку и удавились, чтобы «подставить» наши доблестные органы… И видно было, что он врёт, и ясно было, что он врёт, но он врал, а зал ток-шоу обсуждал, что же происходит с нашей молодёжью… А мне хотелось привести всех этих людей в морг, показать им вскрытые во время экспертизы и небрежно зашитые тела мальчишек на холодных столах под белыми простынями и сказать: «А вот это трупы. Когда умирают живые люди, то остаются только трупы». 

Но я думаю, что и тогда зал не перестал бы болтать, а чиновник — врать.

Ах, если бы я всё это выдумал… 

…предприняли облаву на мальчиков хутора. Они врывались в хаты, силой брали мальчиков и избивали их палками, нагайками, резиной и ногами. Затем выбрасывали детей на улицу и, издеваясь, требовали, чтобы каждый из детей оговаривал кого-либо из своих товарищей. Избив детей до потери сознания… бросили их в крытую холодную автомашину… взяли 17 мальчиков.

Нет, читатель, это уже не наши дни, хотя вы и могли так подумать. И это не действия наших «органов». У этого отрывка из книги «Босоногий гарнизон», присланной мне читателем «Советской России» Леонидом Ивановичем Раткевичем, есть и начало, и продолжение…

Начало — вот. …4 ноября 1942 года… немцы, запуганные действиями неизвестных партизан в районе хутора Вербовки, Ляпичево, Аверинский, заподозрили в этих действиях ребят, бывших школьников…

А вот — продолжение. После трёхдневного издевательства над детьми в автомашине были оставлены 10 мальчиков, приговорённых к расстрелу… измученных после пыток детей начали выводить связанными по 5 человек на расстрел к силосной яме… Были расстреляны: Аксён Тимонин (14 лет), Тимофей Тимонин (12 лет), Василий Егоров (13 лет), Николай Егоров (12 лет), Семён Манжин (9 лет), Константин Головлёв (13 лет), Никифор Назаркин (12 лет), Емельян Сафонов (12 лет), Василий Горин (13 лет) и Иван Махин (11 лет)…

А вот — опять продолжение. Я просто повторяюсь. Не грех и повторить, потому что 

это — уже наши дни… 

… проводившего «зачистку» среди подростков: десятки детей и подростков в возрасте от 12 до 20 лет были арестованы…

…«Вёл бы себя спокойнее, и ничего бы не было…»

… руки у него были совсем черные. Видно, топтали его... А горло перевязано. Почему? Видно, следы какие-то скрыть хотели. Нос был перебит. А глаза... Впечатление такое, что глаз... вообще нет, а просто прикрыты веками…

…он бил ребенка, что называется, от души — в живот и по голове…

…Мой сын Юра получил четыре ранения: два в ногу, одна пуля со смещенным центром в живот и одна в спину. Наших детей расстреляли, причем зверски, посреди белого дня, в любимом городе, по указу президента...

Я перечитываю эти строчки и сам ужасаюсь: как же такое может быть в моей стране, в официально мирное время?! Через три поколения после той войны, где мы победили.

Или — не было и нет никакого мира?!

Наверное, так. Не может быть мира между мною и вот этим: …Одна из пуль угодила в девятиклассника Сергея Великосельского — он сидел в люльке мотоцикла. Пуля пробила сердце, и мальчишка тут же умер… Как не могло быть мира у моего деда с этим: Немцы… врывались в автомашину по несколько раз в день, снова избивали детей, грозили им расстрелом и виселицей…

Предвижу: мне опять скажут, что я «очерняю» и «передёргиваю», тогда как «множество выполняют свой долг, проявляя мужество и героизм…» 

Вот только гитлеровцы в массе своей тоже выполняли свой долг, проявляя мужество и героизм. Но гитлеровцами от этого быть не перестали. 

А я хочу спросить: и как после этого верить нашей власти? Хотя бы в мелочах? Оболгут, изоврутся, очернят и вывернут наизнанку любое дело. Вот я и не верю. 

--------------------

…Они уходили из зала суда в тюремный коридор. А мне почему-то казалось, что за дверями парней ждёт не машина с решётками на окнах, а — двор, лай овчарок, широкая деревянная буква «П» и свисающие с неё верёвки. И четыре таблички со словом «БАНДИТ», которые им повесят на шеи перед казнью. 

Ну что ж. Быть в одной компании с людьми, которым оккупанты вешали подобные таблички на грудь, даже почётно. А верить власти — сложно. Почти невозможно — особенно после дела Хуршеды Султановой, таджикской девочки, убитой не скинхедами, как об этом голосили на всех углах, а… конкурентами её отца-дворника, по совместительству — мелкого наркоторговца. Теперь-то это доказано, а ведь тогда тоже хватали мальчишек, судили, пытались посадить… 

Так с чего я должен верить сейчас?..

…В фильме «Иди и смотри» молчаливый и даже свирепый командир партизанского отряда объясняет своим бойцам политику гитлеровцев: «Главное их оружие — страх. Превратить тебя в раба. В насекомое. И раздавить». Это как нельзя лучше характеризует и сегодняшнюю политику кое-кого тоже. И давить начинают с детей. Твёрдо зная: раздавишь их — у русских патриотов, как бы мужественны и бескомпромиссны они ни были, не станет будущего. Не с преступностью воюет государство, нет. Ошибался искренне сочувствовавший сидящим в зонах мальчишкам журналист. Государство сражается — свирепо и без правил, как со смертельным врагом! — с будущим России.

Потому что оно знает: настанет момент — и это будущее откажется подчиняться государству воров и лжецов. Неизбежно откажется. Стихийно.

Ведь все дети рождаются смелыми…

Олег ВЕРЕЩАГИН

Привет: Гость ( Зарегистрироваться \| Войти )		Форумы ЮАО - Москва

( Форумы \| ЮгМос.ру \| Поиск \| События \| Пользователи \| \| Активные темы )

Политические дискуссии
Форумы на ЮгМос.ру. Справочник ЮАО - Беседка - Политические дискуссии